Ты никогда не станешь моим

Лисянский бесцеремонно вторгается в мою квартиру, закрывая за собой дверь. В маленькой прихожей резко становится нечем дышать, поэтому я направляюсь в кухню и нажимаю кнопку на чайнике. Из холодильника достаю торт, купленный сегодня отцом, и молоко. Чувствую за своей спиной какое-то движение, но не оборачиваюсь. Атмосфера напряжена до предела, а такого между нами ранее никогда не случалось. Наливаю кофе в две чашки и ставлю на стол, избегая взгляда именинника.

– С днём рождения! – грубо произношу я, салютуя чашкой кофе, после чего делаю глоток.

– Прости, Кать! Ты убежала слишком быстро, я бы ни за что не поступил так с тобой. У нас с Кирой состоялся разговор. Я объяснил ей, что ты для меня друг, и она не имеет права так говорить. – Я слышу в его голосе искренность. Знаю, что он раскаивается, но обида сильнее меня.

– Ты оправдываешься, Лисянский? – горько усмехаюсь я. – Что-то не очень-то на тебя похоже.

– Спустя две минуты я вышел из дома, тебя уже не было. Еся сказала, что пока тебя лучше не трогать, и написала сообщение сама. – Костя делает маленький глоток, после чего продолжает: – Я обидел тебя. Прости меня за это.

Я поднимаю глаза на Лисянского. Парень говорит совершенно серьёзно, а его слова раскаяния и просьбы о прощении звучат так искренне, что я на мгновение забываю о том, что произошло.

– Если это всё, то допивай кофе и возвращайся к своим гостям, которые для тебя что-то значат. Они наверняка тебя уже потеряли, – произношу делано безразличным тоном, но, откровенно говоря, я уже простила его, и мне совсем не хочется, чтобы он уезжал. – Особенно один из них. Вернее будет сказать, одна.

– Злишься, Кать? – Костя ставит чашку с кофе на стол и поднимается со стула. Делает шаг в мою сторону. Сейчас нас разделяет несчастных полметра. – Понимаю, имеешь право. Но я примчался, чёрт возьми, как только смог, как только приехало грёбаное такси. И после этого будешь утверждать, что ты ничего не значишь для меня?

– Ну хорошо, – сдаюсь я. – Я не буду скрывать, что эта ситуация стала для меня показательной. Я много времени потратила на подготовку, а все мои труды оказались напрасны. Мне нужно время, чтобы простить тебя окончательно. Теперь всё, доволен? – Непроизвольно зеваю. – Я хочу спать.

– Я рад, – Лис расплывается в улыбке, от которой моментально учащается пульс. Ещё совсем недавно я ничего подобного не испытывала, а сейчас одно касание, улыбка или же простой взгляд этого человека вытягивают моё тело в тоненькую струну. – Отца дома нет?

– Нет, – качаю головой, убирая чашки в раковину. – Тебе пора.

– Я ждал такси почти два часа, чтобы приехать сюда, и ехал ещё час, – раздражённо произносит Костя. – Обратно не поеду. Могу остаться у тебя? Глаза слипаются.

– А как же твои гости? – Я резко поворачиваюсь, встречаясь с его напряжённым взглядом.

– Все уже спят. Поеду с утра пораньше, если ты не против, – губы Лисянского трогает чуть заметная улыбка.

– Ладно, оставайся. Всё равно сил спорить с тобой нет. Диван, как всегда, свободен.

В наших отношениях с Костей словно пробегает кошка. Мало того, что мы довольно редко общаемся, так к тому же если пересекаемся, то чаще всего спорим друг с другом. Ничего не имею против адекватных споров, но когда это превращается почти в скандал, то я начинаю ругаться в ответ. Дружба трещит по швам, если она вообще таковой является.