Пленница. Цена любви

– Осторожнее, Белла. Мы же не хотим, чтобы ты покалечилась.

Его слова звучат изощренной издевкой, от которой все внутри напрягается еще сильнее.

– Идем, – получаю еще один короткий приказ, после которого я вынужденно следую за Адамом.

А буквально через несколько метров вижу, что нас ждет самолет.

Сердце, и до этого судорожно колотящееся в груди, резко подпрыгивает, грозясь оказаться у меня едва ли не в горле, а затем гулко ухает куда-то в пятки.

Мы не просто куда-то уедем.

Мы улетим.

Это совершенно другие расстояния, а значит, надежды на спасение еще меньше.

Леви раздраженно рыкает что-то себе под нос и буквально волоком тащит меня к трапу.

С каждым шагом я приближаюсь к черте, за которой останусь один на один с хищником, решившим забрать меня себе. Нужно что-то сделать. Нужно…

Ноги слушаются все хуже, и когда остается пара метров, Леви резко оборачивается и смотрит на меня таким взглядом, что в глазах начинает темнеть.

Он снова ругается, и я уже жду, что испытаю боль, но вместо этого он подается ко мне и подхватывает на руки.

От резкой смены положения у меня кружится голова, гул в ушах нарастает, а перед глазами окончательно темнеет.

Прихожу в себя, уже сидя в кресле салона самолета. Частного, конечно же.

Напротив меня – Адам. Он задумчиво смотрит в окно, при этом играя с ножом-бабочкой.

Я не знаю, сколько пробыла в отключке, но понимаю, что мы уже высоко над землей. Я в ловушке, и Марко не придет за мной.

– Зачем я вам? – вопрос срывается раньше, чем новая волна паники накроет меня с головой.

Леви переводит на меня взгляд, который становится оценивающим. А затем он лениво произносит:

– Уверена, что готова услышать ответы прямо сейчас?

Вопрос Адама ставит меня перед выбором. Вынуждает что-то решить, сделать шаг навстречу тому, что меня ждет.

А мне страшно.

Страшно, что все повторится, что я опять окажусь в своем кошмаре и…

Однажды я сказала Аделине, что со страхом можно жить, если не кормить его. Но проблема в том, что у моего сегодня настоящие пиршество.

– Я все равно это узнаю, – тихо отвечаю, замечая, что Леви продолжает поигрывать ножом, даже не глядя на него. Словно это для него естественно и нормально – вот так легко обращаться с холодным оружием.

Взгляд мужчины неуловимо меняется – в нем появляется намек на интерес, а это плохо.

В прошлый раз я четко усвоила – чем равнодушнее и безразличнее к тебе относятся тюремщики, тем безопаснее.

Пальцы невольно сжимаются, но я не сразу чувствую это. Понимаю, что вцепилась в край кофты, лишь когда Адам обращает на это внимание.

– Для начала ты побудешь моей гостьей, – медленно произносит он.

Его ярко-зеленые глаза продолжают цепко следить за мной – словно я бабочка на столе у энтомолога, который ждет, что же сделает его добыча.

– Гостей принято приглашать, а не похищать, – с трудом формулирую целое предложение.

Внутри холодно и страшно, но я почему-то чувствую, что если промолчу, если стану бессловесной жертвой, то окончательно потеряю себя.

Возможно, это абсолютная глупость, но я не берусь анализировать или оценивать свои действия. Просто поддаюсь порыву.