Пленница. Цена любви

– Этого не потребуется, – усмехается он, и я, наконец, получаю возможность освободиться. Но лишь потому, что мужчина сам убирает руки и даже чуть отступает.

Его взгляд полон азарта и превосходства. А еще уверенности. Он буквально соткан из нее – как будто в мире Адама Леви не существует вероятности того, что я ему откажу.

Но в отличие от тех мужчин, окружавших меня всю жизнь, есть что-то в этом безумце такое провокационное и дерзкое.

Воздух между нами накаляется, и напряжение это неуловимо нарастает. Взгляд Адама держит, утягивает в зеленую топь.

Я до сих пор чувствую прикосновения на своем теле, как будто кожу в этих местах заклеймили.

Леви расплывается в довольной ухмылке, считывая мои эмоции. Никогда не умела их прятать, и за это отец частенько ругал меня. А после похищения мир для меня как будто перестал быть цветным, и необходимость держать лицо отпала. Я просто перестала испытывать хоть что-то. Далеко не сразу ко мне вернулось даже просто жалкое подобие желания жить и дышать, да и то лишь благодаря заботе Марко.

– Почему у меня ощущение, что мы с тобой виделись раньше?

Я и себе-то не могу объяснить, почему задаю именно этот вопрос. Однако Адам мгновенно меняется в лице. Его взгляд становится серьезным и даже хмурым.

Не успеваю вскрикнуть, как мужчина вновь вторгается в мое личное пространство, мягко приподнимая мое лицо за подбородок.

Меня как-то враз окутывает странным предвкушением – словно вот-вот я получу ответ на свой вопрос. Нечто забытое свербит где-то под ребрами, а в памяти всплывают те слова и оговорки самого Леви.

Взгляд Адама скользит по моему лицу, опускается к губам, а затем медленно возвращается к глазам.

– Почему?

Почти неделю я мучаюсь вопросом – о чем же промолчал Адам? В тот день, когда я надеялась, наконец, получить ответ, он просто ушел – звонок мобильного так не вовремя нас прервал. После него Леви отстранился и направился к дверям.

– Позже обсудим, – бросил он напоследок и ушел, даже не попробовав салат, который вроде как хотел.

С того дня мой похититель так и не возвращался. Ни разу.

Зато Маттео приезжал регулярно. Как выяснилось, он – двоюродный брат Адама и тоже живет здесь в доме, но частенько остается на квартире в центре города.

В отличие от того же Фабио, он не задирал и не провоцировал меня, не отпускал неприятных шуточек. Мы даже несколько раз относительно неплохо пообщались.

Впервые это случилось, когда он приехал, пока я гуляла с Реми. Маттео подошел к нам и долго наблюдал со стороны, ничего не говоря.

– Так что ты все-таки с ним сделала? – наконец, спросил он, не выдержав.

– Ничего, – искренне удивилась я. – А должна?

Реми в этот момент вышел передо мной и сел с таким видом, словно собрался защищать.

– Вот видишь! – возмутился Орсини. – Он считает меня угрозой.

– А это так? – уточнила я на всякий случай.

Маттео демонстративно фыркнул.

– Я еще не спятил, чтобы переходит дорогу брату.

– О чем ты?

На это он лишь многозначительно хмыкнул и не ответил, но я все же попыталась выяснить больше:

– Что ты имеешь в виду? У Адама есть какой-то план насчет меня?