Токсичный

В кабинете никого нет, но я не решаюсь позвать его, опасаясь нарушить напряженную тишину. Если бы я это сделала, то призналась бы себе, что какая-то часть меня хочет снова его увидеть. А это неправильно. Усаживаясь за свой стол, я думаю, что чем меньше времени мы будем проводить вместе, тем лучше. Я кладу перед собой стопку бумаг, уже готовясь написать что-нибудь, но кончик ручки замирает прямо над верхним листом стопки. Несколько раз моргнув, я пытаюсь осознать, что вижу перед собой, и с благоговейным трепетом понимаю, что с листа на меня смотрит мое собственное лицо. Я отхожу от стола и провожу обеими руками по волосам, замечая, что мое дыхание сбилось. Лицо горит, а кончики пальцев немеют. Я тру глаза, но в том, что вижу перед собой, невозможно ошибиться. Должно быть, эту красоту нарисовали сегодня, потому что мои волосы заплетены в косу, которую я сделала утром, а на лице выражение крайней сосредоточенности, ведь я зашиваю рану на руке Сальваторе. Хотя его фигура на рисунке – всего лишь тень.

Когда он успел это нарисовать?

Я старалась занять его работой, чтобы у него не было времени на лишние вопросы. Видимо, он нарисовал меня, когда я ушла на обед.

На этом рисунке я выгляжу сосредоточенной и почти красивой.

Интересно, именно такой он меня видит, когда смотрит на меня?

Внизу страницы я вижу размашистый мужской почерк, которым написано всего одно слово:

Кинг.

Я не знаю, как реагировать на этот рисунок и что делать с полученной информацией, поэтому аккуратно складываю лист и убираю его в карман. Я не настолько подавила в себе эмоции, чтобы не почувствовать прилив нежности от осознания того, что он уделяет мне слишком много внимания. Но эти эмоции слишком тревожны, поэтому я прячу их вместе с рисунком, чтобы вернуться к ним позже, когда они уже не будут вызывать такой страх.

Раздается стук в дверь, и я оборачиваюсь, чувствуя, как мое сердце замирает в груди, но потом понимаю, что это всего лишь Энни.

– Я привела к тебе кое-кого, – радостно сообщает она, не догадываясь о моих внутренних переживаниях.

– Спасибо, – произношу я и помогаю стонущему от боли заключенному дойти до кровати.

Вскоре после этого появляется новый заключенный, который будет работать в лазарете. И я не знаю, что чувствую, облегчение или разочарование, когда понимаю, что это не Кинг.

Оказывается, Вик отправил его в лазарет не для того, чтобы мучить меня. Кем бы ни был этот заключенный, он либо обладал огромным влиянием, либо имел хорошие связи. Поэтому Вик несколько дней жаловался на этого человека, ведь как начальнику Блэкторна ему нравилось контролировать свое маленькое королевство во всех деталях, и когда у него это не получалось, расплачивалась я. Но Вик всегда был очень осторожен и не позволял никому увидеть последствия своих побоев.

Теперь, несмотря на то, что во время нашей работы между Кингом и мной всегда царило тяжелое молчание, яркий огонек надежды разгорался во мне, когда я думала о том, что скоро вернусь в лазарет и снова увижу его. И этот огонек не могла погасить даже боль, которую причинял мне Вик.