Матабар IV

Вид красивый.

Какие глупые мысли, учитывая обстоятельства…

Они подошли ко входу. Самой обычной, ничем непримечательной двери из простой породы лиственницы, покрашенной столь же просто, алой краской и покрытой, когда-то, лаком. Теперь уже немного облупившемся, но с явными следами ремонта. На двери, как на страницах книги, остались следы прошлого. Когда-то давно её поставили здесь те, кому имелось дело до своего домашнего гнезда.

За дверью ухаживали, подновляли лак в тех местах, где требовалось, порой подкрашивали. Затем наступили годы, когда к ней относились спустя рукава. Забыли и забросили, из-за чего краска вспенилась, лак облупился. А еще через некоторое время принялись чинить.

Милар вздохнул, отряхнулся как пес, после чего расстегнул кобуру и, не доставая револьвера, потянул ручку на себя.

Не заперто.

Они прошли в коридор. Чистый и светлый. С маленькой прихожей в виде стульчика, вешалки, приколоченной к стене и полочкой для обуви.

– Разувайтесь, – донеслось, судя по звукам, из кухни. – Чаем напою.

Милар с Арданом переглянулись и, синхронно, развязали шнурки на туфлях и оставили те в прихожей. Обули заношенные, подъеденные молью тапочки и прошли через холл. Попутно юноша успел разглядеть маленькую гостиную со столом и диваном, а еще спальню – планировка квартиры позволяла из коридора увидеть почти всю квартиру.

Уютную, пахнущую цветами и, почему-то, сыром. А еще радостью. И, немного, страстью… запутавшейся в сетях сердечной боли. Та еще осталась где-то на смятых простынях неубранной кровати. В разбитой вазе. Разорванном плюшевом медведе. Разбросанных цветах. Вываленных на ковер украшениях, явно не из числа тех, что может позволить себе работница Второй Канцелярии. А еще кольцо. Из белого золота. С красноречивым, большим бриллиантом.

Помолвочное.

Оно лежало в центре. Его явно бросили не сразу. Сперва вертели в руках, размышляя о чем-то, а затем в сердцах швырнули о стену – на обоях след остался. Оно отскочило и символично приземлилось в центр.

Все это Арди прочел за мгновение. Совсем как раньше, в Алькадских лесах, когда Шали учила своего друга читать следы. И Милар, судя по взгляду, прочел ровно то же самое.

Алиса действительно стояла на кухне. В своем привычном, деловом костюме. Черная юбка по щиколотку, неплотная жилетка-корсет и аккуратный пиджачок со следами отпоротых рюшек на манжетах.

Ровнева порой сокрушалась, что ей сложно приобрести подходящий для её специфической работы наряд, а шить дорого. Вот и приходилось дорабатывать то, что продавалось для дам.

Кухня, метров десять квадратных, не могла похвастаться Лей-кабелями и техникой. Дровяная плита, умывальник с баком и ведром под серую воду, просторный ледник и стол, на котором готовили и, порой, когда не было времени отнести пищу в гостиную, впопыхах ели. Об этом юноше сообщили следы и разводы, которые не смоешь и не отчистишь.

На железной подставке стоял жестяной чайник. Совсем недавно вскипевший. Рядом с ним примостился маленький, из дорогого фарфора – заварочный.

Когда Милар и Ардан уселись на стулья, Алиса разлила заварки, покрыв той лишь самое донышко пузатых чашек, а затем налила кипятка.