Матабар IV

С этими словами, прикусывая сигарету, Полковник со скрипом выдвинул ящик стола и бросил на стол шуршащие, серые бумаги с маячившими на них вереницами типографских букв, облеплявших со всех сторон фотографии.

– Имперский Вестник, первая полоса, – Полковник, поднимаясь с места, ткнул пальцем в первую же газету.

– Я…

– Вы читайте, капитан, не останавливайтесь.

Милар перегнулся через стол и взял в руки газету.

– “Верхом на аномалии или же как в центре города оказался Волк Пылающей Тьмы с наездником. Независимое журналистское расследование Таисии Шприц”.

И ниже, на половину полосы, фотография, нечеткая и размытая, но на которой можно вполне себе разобрать очертания мчащегося по улицам громадного, огненного волка, во всполохах шерсти-пламени которого угадывались очертания всадника. Благо, что настолько нечеткие, что кроме общего силуэта разобрать какие-либо детали не представлялось возможным.

– А теперь Новостное агентство семьи Дубравых, – Полковник бросил вторую газету.

Милар отложил главную газету страны и взял второй сверток.

– “Единичный случай или же новая реальность, в которой власти не способны обеспечить безопасность города от аномалий”.

Фотография ниже выглядела хуже, чем в Вестнике, но на этой волк лапой раздавил припаркованный автомобиль. Видимо фотограф упустил момент, когда из-за поворота выскочило другое авто и поэтому Рагразрару пришлось отпрыгнуть в сторону. Либо же продолжать бежать вперед, что привело бы не только к порче чужого имущества, но и гибели пассажиров вместе с водителем.

– Дубравы вечно все выставляют в искаженном свете, господин Полковник. Вы же и сами в курсе. Они что угодно сделают, чтобы зацепить внимание и продать побольше…

– А это, капитан, уже не важно, смотрите дальше, – Полковник, видимо, не собирался этим вечером давать возможности Милару закончить хотя бы одну фразу. По столу заскользила уже третья газета. – Время Политики и Мира.

– Оппозиционеры? – вздернул брови Милар, забирая сверток. – С какой стати нас стали интересовать их газетенки? Если завтра Император каждому по тысяче эксов раздаст, они и в этом найдут второе дно.

– С тех пор, капитан, как за двое суток им пришлось арендовать еще две типографии, чтобы допечатать тираж, – выдохнул Полковник, опускаясь обратно в кресло. – Их продажи в эти дни подскочили на шестьдесят три процента.

– И что такого они… – Милар развернул газету и прочитал. – “Любовь вопреки церкви и силовикам.”

А ниже фотография, где два нечетких, размытых силуэта, в которых, впрочем, угадывались мужчина и женщина, обнимались на фоне пылающего здания храма, а вокруг… вокруг пожарные, стражи, солдаты и работники Второй Канцелярии. И кроме пожарных, все остальные направили друг на друга оружие. Так это помнил Арди.

Только вот на фото все выглядело так, будто прицелы смотрели именно на обнимавшихся.

– Дешевая манипуляция, – скривился Милар, бросая газету обратно на стол. – Представить маленького человека, как центр борьбы с репрессивным аппаратом.

– Радует, Милар, что лекции о манипуляциях общественным мнением не прошли мимо ваших ушей, – Полковник, впервые обратившийся к Пневу по имени, стряхнул пепел и помассировал виски. – Дешевая она или нет, но факт остается фактом. За эти дни у оппозиционеров появились новые уши. И, поверьте мне, капитан, Император не очень рад данному событию. Как, впрочем, и тому, что на праздник Святых в центре столицы происходит взрыв. И все это на фоне того, что уже следующей зимой мы принимаем Съезд.