После него
Правда, выбора все равно не было, поэтому я поплелась в бар.
Логично, что в таком шикарном отеле и бар выглядел шикарно: лиловая и золотая подсветка подмигивали друг другу, меняя местами зеркальный пол и потолок, вокруг дизайнерских столиков из черного стекла водили хороводы причудливой формы стулья, с потолка свисали гроздья золотых и серебряных трубок, а стойка выглядела как консоль космического корабля.
– Кофе, пожалуйста, – попросила я, усаживаясь за край этой консоли и жалобно улыбаясь кудрявому бармену. – И можно ли у вас зарядить телефон?
– Конечно! Одну минуту!
Даже бармен выглядел куда роскошнее меня. Было немного неловко за свои джинсы и свитер, в которых я провела уже сутки. Устраиваясь на высоком табурете я попыталась как-нибудь незаметно понюхать себя – насколько все плохо?
Мой маневр заметила девушка, сидящая на противоположном конце стойки.
Она скрыла улыбку, отпивая коктейль через трубочку, но я поняла, что смеется она надо мной.
Девушка выглядела как мое отражение. Такого же роста, такой же комплекции, с тем же цветом волос и, кажется, даже глаз. Она почти не отличалась от меня – и отличалась кардинально.
Уверенной позой, изящными жестами – как она обнимала накрашенными губами трубочку! Обтягивающим платьем с открытыми плечами и разрезом, ненароком демонстрирующим всю бесконечность ее стройных ног.
Неброскими, но стильными украшениями – золотой браслет на правом запястье, маленькие женские часики на левом, тонкая цепочка с подвеской на шее.
Она не выглядела вызывающе или как-то особенно шикарно одетой, но здесь она была на своем месте. В отличие от меня. И наше сходство только подчеркивало мою неуместность.
Мне было не впервой пить кофе в каких-то пафосных местах, но все-таки раньше я попадала в дорогие рестораны при полном параде. В вечернем платье, накрашенная и под руку с Максимом, природная грация и харизма которого позволяла носить даже треники с майкой-алкоголичкой с таким видом, будто это последняя коллекция «Баленсиаги».
С мужем мне вообще было везде спокойно. Он выглядел и вел себя как «настоящий взрослый». Мог договориться о чем угодно, никогда не стеснялся задавать вопросы или требовать положенного. А я в свои двадцать восемь ощущала себя легкомысленной студенткой. Которая так и не повзрослела, даже когда он меня оставил одну.
И что теперь? Если Максим меня больше не любит – я не имею права находиться в дорогом баре?! В конце концов, может, я сильная и независимая женщина!
А та мадам на другом конце стойки – вообще, может, проститутка и работать сюда пришла, а не отдыхать. Как я.
К черту кофе!
Я постучала кончиками пальцев по стеклянной стойке, привлекая внимание бармена и тут же стыдливо спрятала руку, заметив, что на одном из ногтей ободрался лак.
Черт! Когда я успела?
– Будьте добры… – я одновременно улыбалась молодому бармену и пыталась вспомнить название коктейлей на английском. – Сделайте, пожалуйста, мне… – я запнулась. Больше ничего в голову не приходило: – «Секс на пляже»!
Кудрявый бармен сощурился и игриво мне подмигнул, а я зажмурилась, переживая приступ неловкости. Почему я «Мохито» не вспомнила?