Дорога к себе

***

Майские праздники во владениях Вяземских проходили неожиданно шумно.

Ирина приехала уставшая, словно выпитая до дна кучей работы и напряжением, связанным с постоянным и навязчивым присутствием Николая.

– Мам… хочется треснуть его штативом и прикопать в реактивах! – вздохнула она, добравшись до Марины Леонидовны. – Жаль, что с начальством так поступать не принято. И что самое обидное – он ведёт себя исключительно прилично! Даже по морде дать не за что. Но достал уже до печёнок!

– Так не нравится? – посочувствовала Марина, невольно покосившись за окно, где до её супруга в очередной раз стремился добраться её петух.

Антон Игоревич Вяземский, поминутно оборачиваясь, но делая вид, что беззаботно прогуливается, шествовал по садовой дорожке, не подозревая, что его ждут впереди.

– Засадную тактику освоил! Не петух, а чистое золото! – машинально отметила она, порадовавшись за Антона, – Хорошо, что я козу на другом конце участка привязала – она там газон выстригает, а то бежал бы Тошенька с визгом и воплями, как на прошлой неделе.

За Антоном Вяземским наблюдала не только супруга, но и кот Ирины Семён Семёнович Горбунков.

Он, как существо, занятое и уставшее за рабочую неделю, наслаждался заслуженным отдыхом, не забывая прислушиваться к рассказу хозяйки.

– Хотя я и так всё знаю – она же мне лично рассказывает. Вот… дорваться бы мне до этого паррразита!

Кот с боевым заслуженным опытом по низведению до уровня мыла и сшибанию всяких разных ненадёжных типов, пристающих к его хозяйке, многое может сделать… Только вот добраться до того загадочного места под названием «работа» он, увы и ах, не в состоянии.

Пришлось Семёну Семёновичу ограничиться оказанием ежедневной стрессокогтительной и нервоумурлыкивающей помощи.

Ирина тоже невольно отвлеклась от обсуждения своего упёртого до невозможности работодателя, глядя, как её отец встретился с петухом…

– Мам… а чего это он делает, а?

– Бежит, а теперь прыгает. А вот сейчас орать будет, что я во всём виновата и распустила проклятый курятник.

– Ма-ри-нааааа, это тыыыы в.. ёммм… ааатаааа… – отрывки слов, потерявшихся от повышенной физической активности Антона Игоревича, застревали в кустах и опадали бессильным прахом на дорожки.

– Помчался деду твоему жаловаться, – рассмеялась Марина. – До сих пор не понял, чудак-человек, что Игоря Вадимовича всё это чрезвычайно развлекает. Он утверждает, что Антону физическая нагрузка только на пользу, и если петуху это не сложно, то пусть он и дальше… гм… сторожит территорию.

– Петуху, как я понимаю, это совершенно не сложно!

– Именно. Весь курятник с нетерпением ждёт, когда же начнётся очередная серия, а деда твоего зовёт полюбоваться на дивное зрелище его личная курица.

– Марфунья уже стала лично дедовской?

– Да, он попросил меня её уступить – утверждает, что у этой курицы больше химического чутья, чем у подавляющего большинства его ассистентов и помощников. На ночь Марфунья уходит в курятник, а утром – бежит к твоему деду. Да… мы отвлеклись, извини… так что там с Николаем?

– Он, насколько я понимаю, вбил себе в голову, что я должна стать его женой. Причём всё это без малейших признаков влюблённости, я уж про остальное молчу. Мне лично он приятен примерно, как сероводород!