На пересдачу, Кэсси Рок! Четвертая попытка

Чес протер рукавом трубу, прижался к ней губами и дунул.

Хриплый протяжный стон разнесся по подвалу предсмертным воем слона.

– В общем так, – сказал Чес, убрав трубу ото рта. – Мне нужен просто разговор. Это даже в твоих интересах. Расскажи, как упокоить мытаря, я сделаю все, что надо, и твоя душа отправится на небеса. А если и дальше будешь играть в молчанку, то приготовься наслаждаться музыкой.

Тень на стене замерла в ожидании.

– Сама напросилась, – сказал Чес, вновь поднося к губам трубу.

Она хрипела и ревела, но Мелани не отозвалась. Потом в ход пошли гусли, но Чес быстро признал их неэффективными. Вот скрипка была куда лучше. Чес с энтузиазмом пилил ее смычком, пока от резкого пронзительного визга не разболелись уши. Следом пришел черед здоровенного тромбона, от баса которого на плечи осыпалась штукатурка, а позже – гармошки. Увлекшись, Чес даже сумел выжать из нее незатейливую мелодию, а затем вытащил из шкафа здоровенный барабан.

– Мелани, – позвал он. – Не хочешь помогать – ладно. Сделай хотя бы так, чтобы сегодняшнее утро осталось со мной, и я уйду. Просто не забирай у меня это, слышишь?

Он стукнул по барабану ногой, дунул в тромбон и растянул меха гармошки, но Мелани так и не появилась. Ему померещился легкий смешок, но, может, это были отголоски аккорда.

– Ладно, – сказал Чес, возвращая инструменты в шкаф. – Есть еще способ. Я не хотел, но ты меня вынуждаешь.

Он снял пиджак и аккуратно повесил на спинку стула, расслабил галстук-бабочку. Пламя факела заметалось как от порыва ветра, и тень на стене задрожала, размываясь. На миг Чесу померещились острые уши, лохматая холка, как будто он уже не человек. Пути назад нет – на кону слишком многое.

– Возможно, ты задаешься вопросом, что это он делает? – произнес он, расстегивая рубашку.

Тишина словно загустела в ожидании его ответа.

– Так я скажу, – продолжил Чес, расправляясь с пуговицами. – Ты вроде не любишь мужчин, так? Не веришь, что среди нас попадаются вполне достойные индивиды. – Рубашка отправилась на стул к пиджаку. – Убедить тебя в обратном у меня вряд ли получится, раз за столько лет никто не смог. – Чес взялся за ремень. – Но если ты сейчас же не появишься, то увидишь воочию все различия между мужчиной и женщиной, во плоти. Тебе ведь это не нравится, может, даже пугает. Раз уж ты общаешься только с девственницами.

Он вжикнул ширинкой и замер, ожидая какой-то реакции от мытаря, но вместо этого услышал голос Кэсси.

– Зачем ты раздеваешься, Чес?

Он развернулся, поспешно застегнул брюки. Кэсси стояла на пороге, и кудлатая собака высунула из-за нее любопытную морду.

– Он собирался нанести мне моральную травму своей мужской наготой, – охотно пояснила Мелани, проявляясь на крае колодца.

Большие глаза, чуть длинноватый нос, платье по старой моде и ехидное выражение лица – кажется, она вовсе не страдала во время его представления, а наоборот – наслаждалась спектаклем. Даже сидит вон нога за ногу.

– Пытки, угрозы, шантаж… – продолжила она ябедничать. – И вот этому придурку ты отдала свою девственность? Мне кажется, прошлый и то был получше.