Ведьмы.Ру

– Да? – почему-то в таком живом согласии отца чудился подвох.

– А то… вещи твои сюда привезут, я распоряжусь. Документы тоже. И диплом, конечно… без диплома работу сложно найти.

– К-какую?

– Какую-нибудь. Уж не знаю, кто и куда тебя рискнёт взять… но ты уж постарайся, сынок.

И по плечу похлопал.

– В смысле?

– Жопа в коромысле, – отец сказал это сухо. – Хватит. Пора взрослеть, Данила. И шанс я тебе дам. Вот как раз до двадцати пяти лет… иди к своей невесте. Решай её проблемы. Расторгай этот грёбаный договор. Нам он точно не в тему. Возвращайся. И тогда поговорим о твоём будущем.

– А если нет?

– Если нет… на нет, как говорится, и суда нет… ты совершеннолетний. И не мне тебя жизни учить. Благо, есть ещё желающие.

Чтоб их…

И эти шанса не упустят. Никогда не упускали.

Вот… гадство.

– И да… для чистоты эксперимента. Когда-то я приехал в этот город с пятью тысячами рублей в кармане. Тебе дам десять.

Да он издевается!

Петр Первый в детстве жил в Петербурге.

– Привороты разными бывают. Не одобряю, конечно, – сказала бабушка, когда поняла, что Ульяна не сильно впечатлилась. – И отговариваю, потому как нет в приворотах правды, а значит, и счастья не будет. Настоящего.

Ульяна кивнула.

Она вот привороты тоже не одобряла категорически, но больше от того, что занимались ими, как и отворотами, снятиями венца безбрачия и прочими донельзя странными вещами, люди сомнительного свойства.

А выходит, что и бабушка…

– Есть простые. Скажем, по следу. Или на воде. Их-то и проворотами назвать сложно, если так-то. Не то, чтобы вовсе баловство, скорее уж нужны, чтобы человек внимание обратил. Увидел. А то бывает, что ходит, ходит, а очевидного не замечает. Держатся такие от пары часов до пары дней. Там уж слетают и или сложится оно, сживётся, или нет.

Или встретится динозавр, или нет.

Понятно.

– Есть те, которые долгие, на месяц-два и до года. А если продлить, то и дольше. Нехорошая вещь. Такой приворот обоих мучает. Две нити силком сплетаются в одну, и добре, если и вправду что-то из того получается. Но чаще нет. Примученный любить-то любит, но любовь его тяжёлая. Он мнителен становится, ревнив и слезлив. То кричит, то плачется, то болеть начинает. Иные и вовсе руки на себя наложить пробуют… или даже накладывают. Душа в том видит свободу, к ней и стремится. Случается, что не только на себя. А другая сторона, которая затеяла всё, тоже платит. Здоровьем. Удачей. Душою даже… но такие привороты вспять обернуть можно. Нелегко, но вот при желании – вполне. А вот когда на крови сделан…

Страшная сказка у старого пруда.

Под пирожки с мухомором.

Почему бы и нет.

Только ночь уже, вон, небо потемнело, звёздочки выкатываются одна за другою. И луна прорезалась, почти полная, чутка только с одной стороны скособоченная.

– У… – выдал Никитка нерешительно. – Извините. Прям… душу тянет повыть! Чую, просыпаются во мне тёмные инстинкты диких предков…

– Это просто ты пирожков пережрал, – Ляля вынырнула из пруда. – Вот и пучить начинает. А воет он, чтоб бурчание в животе не было слышно!