Шатун: Шаг в неизвестность. Казачий князь
Кивнув, Руслан поднялся и, не прощаясь, вышел.
Дальше все пошло обычным манером. Отпущенные отдыхать бойцы заскочили на подворье, сообщить, что поход окончен, и Мишка тут же кинулся топить баню. Так что, пока Руслан устраивал на проживание своих гостей в камерах, у денщика уже все было готово. А к тому времени, когда парень добрался до дома, баня почти протопилась. Выждав для порядка еще с полчаса, Руслан отправился мыться. Поданный Мишкой ужин они с графом съели, не спеша беседуя о местных делах. Самого похода они не касались ни словом.
Убедившись, что в городе все в порядке, Руслан допил чай и, попрощавшись с Михаилом, поднялся к себе в кабинет. Требовалось еще почистить оружие. Мишка, последовавший за ним, по пути высвистал Васятку, и вскоре оба паренька бодро докладывали о городских слухах. В этом деле Васятке просто цены не было. Шустрый мальчишка грел уши где угодно, умудряясь при этом не попадаться на глаза. И даже когда его замечали, он умудрялся сделать вид, что не понимает, о чем вообще идет речь. Воровская школа в этих случаях его выручала крепко. По большому счету с того момента, как десяток выехал из города, Пятигорск жил ожиданием очередного набега. Кто собирался нападать и откуда ждать беды, никто толком не знал, но слухи об этом ходили регулярно. При этом торг за воротами города только набирал обороты. Горцы, зная о возможном нападении, приезжали на торг вооруженными, но при этом старались держаться так, чтобы всем местным было понятно: оружие не против них, а для самозащиты. Непримиримые нередко забывали, что перед ними единоверцы, и вполне могли ограбить и торговцев из примиренных кланов. Слушая ребят, Руслан мысленно поздравил себя с очередной доброй идеей. Напасть на заставу, чтобы ворваться в город, можно было только с тракта, а торг становился своеобразным буфером, который запросто мог сдержать налетчиков. Во всяком случае, налететь просто так уже не получится. Слишком много народу находится на тракте во время торга. Коней разогнать будет тяжело. Шум поднимется. А шум, это время для заставы приготовиться к бою.
– Тут вот еще чего, княже, – чуть смущаясь, вздохнул Мишка. – Верка моя… она это… в тягости, в общем.
– Так это ж здорово! – весело улыбнулся Шатун. – Молодцы, поздравляю.
– Благодарствую, княже. Да только я просить хотел, – еще больше смутился денщик. – Дозволь я ее к матери отвезу. Сам понимаешь, ей теперь в лавке быть не надобно. Народ туда всякий ходит… – закончил парень, еще сильнее смущаясь.
– Бери фургон и вези, – сообразив, что он хочет сказать, решительно кивнул Шатун. – Так, сейчас я тебе денег дам, купишь всего, что ей понадобиться может, и своим гостинцев. Не с пустыми же руками поедешь. Да и матери на хозяйство тоже отвезешь. И скажи, что дом вам строить уже начали, – напомнил он, припомнив собственное обещание. Последнее было правдой. Дом молодой чете и вправду уже начали возводить. Крепкий, каменный, как и принято было на Кавказе. Способный выдержать и разгульное празднование, и нападение врага.
– А с Санькой кто работать останется? – осторожно напомнил Мишка.