Шатун: Шаг в неизвестность. Казачий князь

Десяток вернулся обратно и снова принялся разбивать бивак. Благо все уже было знакомо и много времени это не заняло. Уже через полтора часа в яме весело потрескивал костерок, над которым кипятилась вода для чая. В горячем питье Руслан бойцов не ограничивал. Здоровье его людей было ему гораздо дороже, нежели любые другие соображения. Да, по меркам его прошлого это было совсем не профессионально, ведь дым от костра запросто мог выдать их, но в этом мире к таким вещам еще не были привычны. А самое главное, здесь не было материалов, способных уберечь человека от простуды только за счет своих собственных свойств. Вся амуниция казаков была изготовлена из того, что в этом мире было привычно и доступно. А дым… Ну, всякое бывает. Может, караван какой остановился на отдых, а может, чабаны остановились, чтобы дать отаре передохнуть. К тому же ветер в горах понятие практически постоянное. Иногда сильный, а иногда едва заметный, но он есть, и дым от костра уносился, едва поднявшись.

До следующего утра они прожили спокойно. А с рассветом, едва только отряд успел проснуться и позавтракать, от тропы примчался один из наблюдателей с вестью, что к тропе движутся всадники. Велев ему привести к лагерю напарника, Руслан объявил по десятку тревогу. И спустя пять минут лагерь превратился в укрепленный редут.

Проводя время в ожидании, казаки не баклуши били, а выкладывали из камня укрепления. Еще минут через двадцать на тропе застучали копыта коней, и на площадку у тропы выехало шесть человек. Четверо мужчин азиатской, точнее, ярко выраженной семитской внешности и двое европейцев. Едва рассмотрев направленные на них стволы винтовок, всадники замерли, понимая, что крепко влипли. Двигаться по тропе верхом можно было только в колонну по одному, да и то только шагом. Хвататься за оружие тоже было особо хитрым способом самоубийства. Противнику достаточно было нажать на спуск. Нависшая над площадкой тишина нарушалась только тихим посвистом ветерка и звяканьем конской сбруи. Наконец, Руслан решил попробовать взять эту банду живьем и, перейдя на английский, громко крикнул:

– Господа, прикажите своим сопровождающим бросить оружие и сдавайтесь. В этом случае мы сохраним вам жизнь.

– Кто вы, мистер? Представьтесь! – быстро о чем-то пошептавшись, потребовал европеец постарше.

– Вы не в том положении, мистер, чтобы диктовать мне условия. У вас есть тридцать секунд. По их истечении вы все будете уничтожены, – огрызнулся в ответ Руслан, беря говоруна на прицел.

Заметив его движение, казаки тут же разобрали цели, и турки поняли, что дело запахло керосином. Английского они явно не понимали, но направленные на них стволы в пояснениях не особо нуждались. Один из турок, судя по одежде, самый главный, негромко что-то скомандовал и первым снял с себя перевязь с саблей. Дальше последовали штуцера, пистолеты и прочее оружие. Англичане, наблюдая этот стриптиз в стиле милитари, только кривились и презрительно фыркали. Вспомнив, что Роман умеет говорить по-турецки, Руслан велел ему скомандовать, чтобы турки слезли с коней и отошли в сторону. Следопыт с грехом пополам выдал нужную фразу, и османы, не делая резких движений, покорно выполнили все указания.