На обочине 40 плюс. Кляча не для принца
– Мамуль, чё пожрать? – подкрепляя мои размышления словами, уточнил появившийся на кухне Вадим и, заглянув в кастрюлю, потёр руки, довольно проурчав: – М-м-м, кипяток с лаврушкой.
– Я одного не пойму, – заворчала я и, встав у окна, скрестила руки на груди. Проследила взглядом за мелькнувшей в проёме девушкой и, покачав головой, продолжила воспитательную беседу: – Ты настоял, что будешь снимать квартиру с другом. Говорил, что хочешь жить отдельно и… Чтобы, что, Вадим? Чтобы в моё отсутствие таскаться сюда со своими девушками?
– А что ещё были? – возмущённо пискнула из-за его спины Лера и, пихнув Вадима, буркнула: – Кобель.
– Лера, ты у меня единственная, – закатив глаза, простонал сын и, поймав на себе мой насмешливый взгляд, дополнил: – Последний месяц уж точно.
– Я же говорю, кобель, – фыркнула Лера и, глянув на закипевший чайник, робко намекнула: – Может, чай попьём?
– Осьпидя, – протянула я нараспев и, кивнув на кухонный уголок, снисходительно произнесла: – Садитесь, кормить буду.
Пока я следила за пельменями, очередная «единственная» Вадима заварила чай и, забавно смущаясь, украдкой поглядывала на меня. На этот раз сын выбрал абсолютно необычную девчонку. Худенькую, даже щуплую, небольшого роста. Её глаза были невероятного зелёно-голубого цвета, а рыжие кудряшки обрамляли кукольное личико.
Невольно представила своих потенциальных внуков, но, вздрогнув, одёрнула себя. Какие внуки, Вера?! Ещё неясно что с работой, а у Вадима на носу госы и диплом.
Из-за напряжённого утра голода я совсем не ощущала, так что просто налила себе кофе, а вот «дети» накинулись на еду без лишних уговоров.
Чтобы не смущать их, я отошла к окну и, потягивая горький напиток, полюбовалась на крупные хлопья снега, обещающие очередные пробки в необъятной столице.
Но мне-то теперь всё равно… Салон, в который перевёл меня босс, находился в пешей доступности, и необходимость тратить кучу времени на дорогу до работы осталась в прошлом.
Вот так! Во всём ищем плюсы! Ещё и зарплата будет значительно выше, а значит, последний платёж за обучение Вадима можно внести уже в следующем месяце. И начать копить на долгожданный отпуск у моря. Сто лет там не была. О, да-а-а!
Настроение слегка поднялось, и, обернувшись к Вадиму и его девушке, я улыбнулась.
– Как учёба, сынок? К сессии готовишься?
– Ну-у… – не донеся до рта пельмень, промычал Вадим и, срочно заняв рот едой, прошамкал что-то невразумительное.
– Кстати, почему сегодня не на парах? – продолжила я допрос, чувствуя подвох.
– Так, его же отчислили, – невозмутимо сообщила Лера, а сын закашлялся, подавившись пельменем.
Уж лучше пельменем, чем… Убью!
– Я не поняла, – пророкотала я и, отставив чашку с кофе на подоконник, упёрла руки в бока и рявкнула: – Вадим, ты совсем охренел?! Что значит отчислили?! Когда?! Почему я не в курсе?!
Лера ойкнула и, вжав голову в плечи, на всякий случай отодвинулась от Вадима.
– Ку… ку-ку… – пытаясь отдышаться, проблеял сын и, отхлебнув чая, рявкнул: – Курица тупая! Зачем?!
– Я, пожалуй, пойду, – пролепетала его ку-ку… девушка и, метнувшись в прихожую, запоздало пискнула: – Спасибо за обед, Вера, падло… ой, Павловна.