Измена. Ты не забыл ее, любимый

Напрягает даже то, что он не пишет мне и не звонит. Все идет под откос, рушится, а я стою и смотрю на это по другую сторону от него.

Я уже перекусила с Линой, но опять ем сырники, потому что не хочется готовить что-то другое, а от волнения я проголодалась. Если честно, я настолько устала, что ужасно клонит в сон.

В квартире жарко, за окном вовсю буйствует весна, а отопление еще не отключили. Открываю окно и впускаю свежий воздух. Затем надеваю шорты и майку, сажусь в кресло, поджав под себя ноги, и включаю телевизор. Меня хватает лишь на минуту просмотра какой-то кулинарной передачи, и я засыпаю.

Будит меня продолжительный стук в дверь. Сквозь сон сообразив, что происходит, собираюсь с мыслями и подхожу. Однако посмотрев в глазок, вижу мою семью.

«Разумеется, Полина. У Демьяна есть ключ, он бы не стал стучать».

– Хэй-хэй, сестренка! – кричит Лина.

Я открываю дверь, и набрасывается на меня.

– Будем праздновать экзамен. Потому что я его сдала. Сдала, сдала, сдала! – повторяет она как заведенная.

Мама и папа входят с улыбками, и я очень рада их всех видеть. Правда рада, несмотря на тяжесть в груди.

– Как я и говорила. – Обнимаю сестру в ответ.

Следующим в моих объятиях оказывается папа, а последней – мама.

– Полин, мы тебя разбудили? – Она вглядывается в мое лицо, взяв его в свои теплые ладони.

– Неважно. Я рада, что вы пришли.

– Прости, милая. Ее было не удержать, – продолжает мама.

– Мам, все в порядке, – отмахиваюсь, замечая еще кое-что. – А где Макс?

– Он на работе.

– Ясно. – Я смотрю на красную ленту, которой обвязан торт, оставленный на комоде Ангелиной. – Тортик заберу с собой на кухню, сейчас поедим.

Посмотрев на часы, понимаю, что проспала аж два часа. Однако Демьян так и не появился. Внутри все сжимается. Мысли давят. Как же это утомляет.

Мы всей компанией входим в гостиную. Ангелина без умолку нахваливает саму себя, говоря о том, как было сложно, но она справилась. Мама смеется, папа пожимает плечами. А я ухожу на кухню, оставив их в соседней комнате.

Внутри назревает истерика. Все напрягается до боли. Я на грани, и мне с трудом удается сдерживаться. Чувствую, что чаша вот-вот переполнится, поэтому задерживаюсь наедине с собой. Я хочу тишины, как бы ни была рада семье.

Давление в груди нарастает. Слезы подкатывают и грозят пролиться диким водопадом.

«Да что с тобой, Полина!» – почти кричу на саму себя. Дышу… дышу… Я хочу снова почувствовать себя целостной.

Мама входит как-то робко и тихо, словно боится застать меня в не самый подходящий момент. Смотрит и вздыхает.

– Полина, ты сама не своя. Что с тобой, дочка?

– Мам, не надо. – Выставляю руку, чтобы остановить ее вопросы и дальнейшее приближение. – Все в порядке.

Я пытаюсь выстроить стену, чтобы не быть для всех раскрытой книгой. Не хочу этих вопросов. Не хочу, чтобы кто-то за меня волновался. Я должна во всем разобраться сама. Я и Демьян.

– Дочка, да ты же вся бледная, – настаивает она, пока я нарезаю торт и раскладываю по тарелкам. – Не надо лгать. Я прекрасно тебя знаю. По твоему лицу мне ясно, что с тобой что-то не так. Поэтому не нужно отталкивать и скрывать.