Апогей: Скаляр надежды
– Ты позволил ему уйти, Дитя.
Где-то глубоко в душе весьма озадаченного происходящим Посланника возникло скоротечное желание оправдаться и объяснить, что данный факт не заслуживает пристального внимания, ведь основная задача выполнена, и лепесток уничтожен. Причём весьма положительно показали себя некоторые усовершенствования элементов орды, применённые им при уничтожении очередного слоя реальности, и теперь этот успех легко можно масштабировать, однако перечить голосу Повелителя было немыслимо, и он продолжил внимать. И терпеть, ведь никакой иной альтернативы не подразумевалось.
– Мне нужен этот энергет, поэтому вместо очередного этапа запланированной модификации ты отправишься на поиски. И ты его найдёшь. Он нужен мне.
В голове Седьмого возник резонный вопрос, каким именно образом ему предстоит это сделать, и данный факт не укрылся от вездесущих ментальных щупалец высшего существа.
– «Абаддон» для этих целей не годится, а вот «Критос» вполне, правда, для этого придётся немного тебя доработать. Так нужно. И учти, я хочу получить его живым.
Смысл последней фразы оказался не до конца ясен распятому Седьмому, ведь буквально только что Повелитель утверждал, что модификаций пока не будет, однако уже в следующее мгновение абсолют осознал, что на этот раз его Хозяин задумал нечто совсем иное. Словно из ниоткуда начали собираться едва заметные, крохотные чёрные сгустки, подобно живым существам, они слегка меняли свою форму, двигались, постепенно накапливаясь, и наконец, после достижения необходимой массы, потекли по белоснежным пальцам бронированных перчаток, растекаясь по всей поверхности ритуальных доспехов. Чем-то они были похожи на вимпиар – основу псевдоживых технологий искусственной жизни инструментов, которыми управлял Посланник во время Похода. Сгустки проникали в мельчайшие щели, без проблем находя для себя лазейки в, казалось бы, полностью герметичном одеянии, однако для протовещества, изменённого самим Повелителем, его, по сути, и не существовало, оно легко могло проникнуть куда угодно, ведь в их основе лежал практически чистый глубинный доминант.
А затем пришла боль, боль такого уровня, что абсолют, не в силах справиться с молниеносным разложением, аннигиляцией и одновременно трансформой собственных тканей, закричал, дико, страшно, однако всё же каким-то из потоков своего сознания он тем не менее понимал, что такова воля Хозяина, и перечить ей бессмысленно.
Сколько длился этот процесс, определить невероятно сложно, грань Вселенной, в которой был расположен «абсолютарий», закрыт от проникновения массива хаотичных структур и не подвержен темпоральным изменениям, но тем не менее любой процесс рано или поздно должен подойти к своему финалу, ничего бесконечного в мультиверсуме не существует. Кроме разве что двух его извечных владык, двух противников, истоки вражды которых скрыты миллиардами лет и гораздо большим по относительному измерению пространством.
Постепенно боль стихла, оставив после себя странное чувство, только вот белоснежная броня, которой так втайне гордился Посланник, не вернулась к своему обычному цвету, так и оставшись полностью чёрной, не единый луч света не отразился бы от неё, если бы оказался способен проникнуть в это царство вечной тьмы. Прислушавшись к изменениям, произошедшим с ним, Посланник с удивлением ощутил, что каким-то непостижимым образом осознает, что где-то там, во владениях Хаоса, по-прежнему существует его новая основная цель.