Маркиза Светлой Пустоши

С чувством выполненного долга я насладилась горячей водой, затем – поздним обедом, и уселась у разожженного камина с книжкой в руках.

На улице к тому моменту начался сильный ливень. Крупные капли барабанили по всем поверхностям, создавая мелодичный шум, который, казалось, убаюкивал саму природу. Я порадовалась, что успела добраться до дома до всего этого погодного безобразия. Внутри усадьбы было тепло и уютно, а за окном бушевала стихия.

Вообще, конечно, следовало побывать в разных уголках поместья еще до ухудшения погоды. Благо у меня была такая возможность. Но я не верила в то, что здесь, в поместье, можно найти что-то ценное или стоящее. Да и сама ситуация с попаданством до последнего времени казалась мне сказочной. И потому я откладывала поездку, выдумывая про себя сотни отговорок. То у меня не было времени, то погода не располагала, то просто не хотелось покидать теплый уголок у камина. И только недавний визит советника заставил меня решиться на выезд из усадьбы.

Ливень за окном между тем усилился и вполне мог в ближайшее время перейти в снег.

Я вздохнула, тоскливо подумала о порталах, которых у меня не имелось, о своей старой карете и полудохлых лошадях, и вернулась к чтению.

Страницы книги шуршали под моими пальцами, и я погружалась в мир, где не было ни советников, ни рудников, ни забот. Это было единственное спасение от реальности, которая так настойчиво стучалась в двери моего сознания.

Очередной труд о сельском хозяйстве в подробностях перечислял зерновые культуры, которые росли в этом регионе. Я листала страницу за страницей, погружаясь в мир цифр и фактов, и все больше убеждалась в необходимости развивать рудники. Без них я скоро сама перейду на зерновые, причем сырые, и буду вынуждена довольствоваться лишь тем, что сама смогу вырастить. Ну и потом положу зубы на полку, как это делали многие крестьяне, которые не могли позволить себе даже простую еду. А вот если попытаться найти средства для модернизации оборудования, тогда можно улучшить и свои условия жизни, и условия жизни крестьян и рабочих.

– Осталась самая малость – найти средства, – пробормотала я, глядя в окно на бесконечные струи дождя, которые, казалось, не собирались прекращаться.

– И ведь гадство-то какое, – продолжала я, чувствуя, как меня охватывает раздражение. – Миры разные, а проблемы одинаковые. И там, и там нужны деньги. И связи.

У меня пока что не имелось ни того, ни другого. Но я не отчаивалась, надеясь что-то, да заполучить. В конце концов, в каждом мире есть свои возможности, и я была готова их искать.

На следующий день в усадьбе появился начальник шахтеров, как я назвала его про себя. Высокий мускулистый детина среднего возраста, он приехал в сопровождении Алека. Звали его Дирк. Говорил он просто, старательно смотрел в глаза при разговоре, как будто пытаясь уверить меня в своей верности и честности. Знакомясь со мной, заявил, что у него семеро детей, которых надо женить и выдать замуж, а потому он надеется удержаться на своем месте подольше.

– Это, конечно, похвально, – ответила я, стараясь скрыть недоверие. – Но я должна знать, что могу рассчитывать на своих наемных служащих. Тем более что рабочие в шахте не приносили мне магическую клятву верности, в отличие от слуг в доме и того же Алека. А значит, вполне могли обдурить свою не разбирающуюся ни в чем хозяйку.