Нити судьбы. По ту сторону барьера
– Я изучу их завтра, – холодно ответила она, продолжая держать ровно спину и идти. Боль, исходящая от поясницы, пронзала ноги с каждым новым шагом. – Подбери несколько вариантов для моего нового кабинета. Он будет на том же этаже, что и моя комната.
– Это временная мера, пока не закончатся ремонтные работы в той части Башни? Или…
– Или, – отрезала она.
Представить, что ей придется снова подниматься в кабинет всех прошлых Инквизиторов по той лестнице на самый верх день за днем, даже в мыслях было страшно. Она не была уверена, что её сердце выдержит столько боли. Даже с обезболивающим это было бы слишком сильным испытанием. Достаточно того раза, что уже был. В ту единственную встречу с бывшим Инквизитором.
– Я имел смелость распорядиться о вашей охране. Выбранные вами покои будут охранять снаружи два солдата.
«Солдата Короля», – мысленно закончила слова Эдана Ивори.
– Благодарю за заботу, – рвущееся презрение в голосе она заменила надменностью, – но это последний раз, когда ты проявил инициативу, не согласовав её предварительно со мной. – Эдан ничего не сказал, позади раздался лишь возмущенный выдох. Ивори, не меняя интонации, напомнила о необходимости ответа: – Эдан?
– Конечно, Инквизитор. Виноват. Хотел, как лучше.
Пользуясь тем, что он не может видеть её лицо, она усмехнулась. Именно так и хотел. Как лучше. Зато его инициатива напомнила ей о главном.
– К утру подготовь личные дела магов, которые могут подойти на роль кайнарис. Строго из тех, кто попал в список в первый день.
– Конечно.
Ей показалось, что его зубы скрипнули. Это разнообразило её ад толикой радости.
– На сегодня свободен. Я пришлю за тобой завтра сама.
Эдан поклонился и оставил её одну.
Крыло, которое спешно для неё освобождали сегодня, находилось на втором этаже. Здесь она будет жить. Спальню уже выбрала, завтра облюбует и кабинет. Так ей придется терзать своё тело только одним лестничным пролетом. И этот самый лестничный пролет сейчас смотрел на неё, испытывая её несгибаемую волю на прочность.
– Создатель, – беззвучно прошептала она, крепче перехватывая перила, – не оставь послушное дитя твоё, подари милость свою.
Долгие часы, где она стояла, ходила, сидела, врывались в её сознание напоминанием, что обезболивающее ждет её в спальне и что не нужно было столько времени издеваться над телом и заставлять его быть в вертикальном положении.
Она стиснула зубы и согнула ногу, ставя её на первую ступень. Спину пронзила острая боль, вызывая невольный выдох. В глазах резко потемнело. Пальцы упрямо впились в дерево перил. Она справится. У неё получится. Это временно. Просто дни такие, слишком нагруженные движением.
Теперь ещё один шаг…
До своей двери она добралась, практически ничего не слыша и не видя. Болезненные импульсы скручивали всё тело в узел, выворачивая наизнанку. Её поприветствовали охранники, но она не нашла в себе силы кивнуть. Едва осталась во мраке комнаты одна, она упала на пол, ложась ровно и вытягиваясь. Легче не стало, но хотя бы не било разрядами новой боли.
Когда сердце перестало заходиться от муки, она дотянулась до коробок со своими вещами, которые принесли ей в комнату и которые она запретила разбирать другим, опрокинула ближайшую. Содержимое найденного пузырька с зельем сразу же отправилось в рот.