Вкус музыки. Ванильный
– Вы коммунисты, что ли?
– Нет! Я совсем политикой не интересуюсь. – Я, кажется, смутилась, а Оксанка захихикала.
– Мы тут с ним пообщались, и выяснилось, что он с нами учится, – хмуро сказал Миша. Я только открыла рот, чтобы выразить удивление, как увидела направляющуюся к нам англичанку.
– Ребята, добрый день, сообщите, пожалуйста, своим однокурсникам, что сейчас у нас пара в 206-й аудитории. Вот ключ, откройте ее, я пока куплю воды.
Нам ничего не оставалось, кроме как направиться в сторону аудитории: память на лица у Ирины Викторовны была прекрасная, особенно если она видела тебя за пять минут до начала занятия, а потом по какой-то причине ты не пришел на ее пару, о чем мы и просветили Игоря по дороге.
В аудитории мы вчетвером сели на один ряд, и я оказалась между Мишей и Игорем. Понемногу начали подтягиваться остальные студенты с нашего потока, и все без исключения девчонки заинтересованно смотрели на новенького, который с сосредоточенным видом пролистывал одолженную у меня только что тетрадь с конспектами лекций по дисциплине.
Через десять минут после начала семинара мой телефон начал вибрировать слишком неровным ритмом, и я посмотрела на экран одновременно с Мишкой. На экране высвечивалось восемь оповещений о сообщениях от однокурсниц, которые преимущественно хотели узнать, что за брюнет сидит с нами и означает ли это, что Миша свободен. Я ответила «новенький» и «нет», памятуя фразу Антона Павловича Чехова: «Краткость – сестра таланта». Миша усмехнулся и взял меня за руку, чему я была удивлена: ему не было нужды этого делать, ведь на нас никто не смотрит, только если…
– Ты что, ревнуешь? – прошептала я ему на ухо и почувствовала, как он напрягся на долю секунды. Ответить он мне не успел, так как в этот момент я получила несильный толчок в бок от Игоря. Кинутого на него взгляда мне хватило, чтобы с запозданием осознать, что он и правда симпатичный: прямой нос, легкая улыбка, которая придает ему еще более привлекательный вид, его глаза похожи на океан, а еще у него бархатный голос, которым он шепчет мне, что правильный ответ – «десять лет».
– Что? – слишком громко вырвалось у меня, вырванной из мечтательных размышлений, и я в испуге уставилась на преподавателя, которая смотрела на меня и ждала ответа. – Ирина Викторовна, вы не могли бы повторить вопрос, я прослушала… – попыталась выкрутиться я из неловкой ситуации.
– Наталья, вы бы не прослушали, если бы не были заняты молодыми людьми, – добродушно пояснила она. – Мой вопрос вам был следующим: сколько лет требуется слову, чтобы приобрести статус неологизма?
– Десять лет, кажется? – воспользовалась я подсказкой и с облегчением выдохнула, когда преподаватель кивнула и начала спрашивать других.
Я повернулась к Игорю, чтобы поблагодарить за помощь. Ответ он взял, конечно, из моих лекций, но вежливость еще никто не отменял. Но тот болтал с моей подругой, и мне почему-то стало немного неловко прерывать их беседу. Я отвернулась от них к Мише, положила голову ему на плечо и закрыла глаза, пытаясь понять, что со мной происходит.