Адмирал Империи – 52

– Господин адмирал флота, – Саладзе говорил с характерным грузинским акцентом, который становился заметнее, когда он волновался, – моя дивизия готова выполнить свою роль, но прошу уточнить: до какого момента мы должны имитировать героическую оборону? Нам нужны четкие критерии для начала отступления.

– Хороший вопрос, – кивнул Дессе, ценя практичность Саладзе. – Как только флот Грауса займет боевые позиции, вы начинаете активную оборону. Поддерживаете её примерно тридцать минут, затем «обнаруживаете», что силы неравны, и начинаете планомерное отступление к вратам крепости под защиту ее орудийных платформ, – он указал на проекцию Кронштадта и ближний к ней сектор пространства. – Ваша задача – заставить противника растянуть свои силы для охвата крепости и чтобы он начал ее штурмовик. Главное – не переусердствовать с огневой мощью, а с другой стороны не потерять слишком много кораблей в этой имитации.

– Понял, господин адмирал, – кивнул Саладзе. – Мы не подведем.

– Не сомневаюсь, – Дессе перевел взгляд на Доминику. – Вице-адмирал Кантор, ваша 2-я «ударная» будет основной ударной силой. Разместите корабли так, чтобы обеспечить максимальную огневую концентрацию в первые минуты атаки. Контр-адмирал Котов со своей 3-й «линейной» обеспечит фланговое прикрытие. – Он дождался их подтверждающих кивков и продолжил: – Господа, это будет сложная операция, требующая идеальной координации. Но я уверен в каждом из вас.

В каюте на несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гудением систем жизнеобеспечения. Каждый из присутствующих понимал масштаб предстоящей операции и её возможные последствия для Северного флота и всей гражданской войны.

– Если вопросов больше нет, – произнес наконец Дессе, выключая проектор, – приступайте к выполнению. На подготовку у нас меньше суток. Доминика Александровна, задержитесь, пожалуйста.

Когда Котов и Саладзе покинули каюту, Дессе жестом предложил Доминике сесть. Она опустилась в кресло, сохраняя официальную выправку, хотя было заметно, что недавнее пребывание в плену до сих пор сказывается на её физическом состоянии.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Дессе, и в его голосе, обычно твердом и решительном, проскользнули нотки искреннего беспокойства. – Доктор Соломин докладывал, что ты покинула медицинский отсек раньше рекомендованного срока.

– Я полностью восстановилась, не беспокойся, – ответила она, и в её зеленых глазах мелькнуло упрямство. – В медкапсуле нет смысла, когда флоту требуются все доступные командиры.

Дессе внимательно посмотрел на неё, отмечая бледность кожи и едва заметную напряженность в осанке.

– Ты уверена, что готова к полноценному участию в операции? – спросил он напрямую. – 2-я «ударная» будет на острие атаки. Это значительное напряжение даже для офицера в идеальном физическом состоянии.

– Позволь мне самой судить о своей готовности, Павел, – в её голосе звучало спокойное достоинство. – Я не стала бы рисковать успехом операции ради собственного комфорта.

Дессе кивнул, принимая её ответ. В глубине души он испытывал смешанные чувства – гордость за её стойкость и беспокойство за её состояние, но профессиональная этика не позволяла ему настаивать.