Двойная метка. Охотница для Медведевых

Поцелуй меня…

Внезапная мысль заставляет меня залиться краской.

– Ну, если ты просишь, – оборотень жестко впивается в мои губы.

Кристина

Дышать нечем. Воздух кончается. Легкие сжимаются до размеров горошин. Но Игорь не позволяет мне сделать вдох. Его поцелуй агрессивный, дикий. В его касаниях нет нежности. Но почему тогда я чувствую, что он тоже отчаянно этого желает?

Игорь не целует, а доказывает…

Что мне нужно держаться подальше.

Только вот я не могу. Меня влечет к нему со страшной силой. Сопротивляться просто не получается. Это намного сильнее меня. Первобытная животная тяга.

– Ну что… – он обхватывает моё горло ледяной ладонью, слегка сжимает, – довольна?

– Аххаа… ммм, – шумно вдыхаю, чувствую себя пьяной.

– Значит, еще нет? – рычит в мои губы. – Я могу продолжить.

Продолжай. Не останавливайся. Я мазохистка, да?

Гляжу в его холодные глаза. Там плещутся эмоции: ярость, гнев, отрицание. Но не безразличие. Ему не всё равно.

Почему же тогда ты отталкиваешь?

– АХ! – вскрикиваю, ощутив ледяные губы на шее.

Но почему-то его холод не морозит. Наоборот. Игорь Медведев словно спящий вулкан. Под ледяной кожей кипит пламя.

– Игорь… – шепчу, обнимая его за шею.

– Мотылек, – бормочет, отрывается от моей кожи, – ты ведь… девственница, да?

– Угу…

– Уходи, – он отпрыгивает от меня, бешеным взглядом смотрит, – ты не должна приходить.

– Почему?

– Выметайся! Ради твоего же блага…

Всхлипываю. Обнимаю себя руками. Всё возбуждение испаряется. Остается горечь и гадкое ощущение, что предлагаю себя мужчине.

– Простите… – ковыляю к выходу, с трудом сдерживаю слёзы.

Для меня это всё впервые. К боли в лодыжке добавляется сильное жжение в метке. И грудь болит… ее словно на части разорвали. Чуть не падаю, удерживаюсь за косяк.

– Блядь, – слышу рычание сзади, затем меня подхватывают сильные руки, – мот, ты упрямая… пиздец упрямая.

– А ты хороший, – шепчу едва слышно.

– Я не хороший… и даже не нормальный, – вздыхает, – отнесу тебя в спальню.

– Мне в туалет надо.

– Ладно, отнесу в туалет.

Молчу. Вся боль уходит. Эта вспышка теперь кажется лишь коротким кошмаром. Я с ума схожу…

– Кто ты? – тихо спрашиваю.

– Медведь я. Белый.

– И брат твой…

– Он мне не брат. Соратник. Сородич. У нас точно разные матери.

Он несет меня в дом. Крепко и надежно держит, а я тихонько улыбаюсь. Мне безумно приятны касания Игоря. А что, если он и есть моя пара? Размышляю, кайфуя от ситуации.

– Ты вообще ешь, мот? – он выгибает бровь. – Как пушинка… как ты вообще стала охотницей с такой конституцией?

– Я ловкая и умная, – бормочу.

– Да что ты? Ловкая? – усмехается. – Сегодня я видел это. Как ты ловко победила стул…

– Не победила, – улыбаюсь, – проиграла.

– Хорошо хоть не сломала ногу…

Мы добираемся до туалета. Игорь ставит меня на ноги.

– Спасибо. Дальше я сама и в комнату вернусь тоже сама.

– Нет уж. Давай ты не будешь больше строить из себя мисс ловкость этого года.

– Ты же сказал, что мне не стоит к тебе подходить, – улыбаюсь.

– Это разовая акция. Мот, я серьезно. Это не шутки. Мы с Ефимом опасные хищники. Но он умеет держать себя в руках, а я нет…