Генерал-дракон! Будьте моим папой!

Сначала я не нашлась, что ответить. Мысли роились вокруг того, что Ольвал – брат Раяны.

В воздухе витала напряжение, как будто магия Академии вычёркивала из себя любую искру тепла и надежды. Я никогда не думала, что встречусь с бывшим мужем в таком месте, особенно после столь долгого времени. Ощущение было странным и болезненным: он, герцог, окружённый аурой богатства и успеха, и я – бледная тень его прошлого, стиснутая в рамках бедности и заботы о будущем нашей дочери.

– Что ты здесь делаешь? – его голос был как холодный металл.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собрать мысли в единое целое. Я не собиралась поддаваться его презрению, но желание решить проблему было сильнее страха и неприятного чувства, что тебя считают грязью на роскошных ботинках.

– Я пришла по делу, – начала я, стараясь говорить спокойно. – Это касается нашей дочери. Ольвал обижает Раяну. Это просто невозможно терпеть. Ты можешь сказать своему сыну, чтобы он не обижал свою сестру!

Губы моего бывшего мужа скривились в презрительной усмешке.

– Сестра? – мой бывший муж произнес эти слова с таким отвращением, что я не могла поверить своим ушам. Он рассмеялся, а его смех многократно отразился в гулких коридорах. – Не смеши меня. Раяна – не моя дочь.

– С каких это пор? – произнесла я. – Разве можно вот так вот вычеркивать ребенка из своей жизни. Ребенок – не пятно, которое можно отстирать и…

Договорить он мне не дал. Глаза герцога стали холодными. Он смотрел на меня, как на пустое место.

– Магическая экспертиза это подтвердила. Так что, не трать своё время и силы на бред, – выплюнул он, глядя на меня с усмешкой.

Мир вокруг меня поплыл. Невозможно… неужели? Бывший муж словно уничтожил все мои надежды решить вопрос мирным путем одним жестом. Он говорил и продолжал говорить, а я лишь стояла, как заклятая.

– Помню, как ты плакала в суде, – продолжал он, глядя на меня с тем же обжигающим презрением. – Как ты стояла на коленях перед судьями и просила назначить повторную экспертизу. Как ты уверяла, что это ошибка. Как же ты низко пала! Мало того, что солгала мне, так еще и пыталась убедить в этом суд. Ты выставила меня посмешищем…

Ого! Вот значит, почему он говорил, что никогда меня не простит.

– А потом упала в обморок. Думаешь, эти твои фокусы сработают на меня?– спросил он все так же презрительно и насмешливо.

«Фокусы» – он произнёс это слово так, словно речь шла о каком-то нелепом спектакле, а не о моей жизни и моей дочери. Дрожь пробежала по моему телу, и я подняла голову выше. Нельзя позволять ему видеть, что я слаба.

– Ольвал может быть жесток с Раяной, но она ничем не хуже, чем другие дети, – возразила я, собирая все оставшиеся силы. – И никакое положение не дает вам право так вести себя с моим ребенком!

Красивое лицо озарилось безразличием, и я поняла, что любые мои слова не изменят уже ничто. Он был опьянён своим положением, с новой женщиной и новой жизнью, а то, что между нами когда-то было, о чем я, собственно, не могла помнить, было всего лишь досадным недоразумением.

– И заметь! Я не обязан содержать и платить алименты на чужого ребенка. Но делаю это. – произнёс он, как будто это была высочайшая милость. – Я делаю это потому, что не лишен благородства. Которого в тебе отродясь не было! Даже твоя семья отказалась от тебя, узнав, что ты натворила. Ты опозорила их. Опозорила меня. Так что сделай так, чтобы я тебя никогда не видел в своей жизни. И по поводу Ольвала. Я ничего не стану говорить своему сыну. Заметь! Своему. Наконец-то у меня есть мой ребенок, а не то, что мать принесла в подоле от невесть кого, пытаясь выдать за будущую герцогиню. Я презираю тебя.