Неправильный лекарь 4
– Ну хоть чай-то есть? – спросил Виктор Сергеевич, пока мы шли по усыпанному песком и фрагментами осыпавшейся штукатурки мраморному полу некогда богато оформленного гостевого холла дворца. Судя по всему, это когда-то и был дворец, а сейчас больше похож на заброшенные руины.
– Вода есть, заварка есть, сахара нет, – пробурчал хозяин, ведя нас вглубь особняка через анфилады заросших толстым слоем пыли медленно разрушающихся комнат. – Если такой вариант устраивает, то приятного аппетита.
Хозяин открыл очередную обшарпанную дверь, и я потерял дар речи. Здесь была нормальная чистая и ухоженная комната, обставленная настолько красиво и богато, что не стыдно и экскурсии водить. Длинный стол застилала алая бархатная скатерть, на мой взгляд излишество. Ну зачем бархат на столе? Неужели не жалко? Вот ситец или лён, ну пусть даже шёлк, но не бархат же.
На столе стоял большой пузатый самовар, из которого через дырочки в крышке поднималась струйка пара. Значит совсем недавно закипел. Рядом с самоваром в большой тарелке бублики и баранки, овсяное печенье. Пара розеток с разными сортами варенья. Служанка принесла для нас две чайных пары и чайные ложки.
– Спасибо, Сильвия, – нежно сказал ей старик. Словно это был другой человек, не тот скот, что открыл нам дверь. – Можешь идти, наши замечательные гости дальше сами справятся. А черепаховый суп у тебя сегодня особенно хорош! Запомни, как ты его делала, повторишь при случае.
– Да, господин! – симпатичная молодая девушка изобразила реверанс хозяину дома, бросила беглый взгляд в нашу сторону и быстро удалилась.
– Ну, рассказывайте, с чем пришли? – спокойным светским тоном спросил Курляндский. Сейчас из злобного и гадкого старика он превратился в благородного герцога. Портил картину только старый жёваный халат и колпак для сна. – Чего вы застыли-то? Наливайте себе чай, берите варенье, печенье и рассказывайте.
– Давай, Сань, – сказал мне Виктор Сергеевич, а сам принялся наполнять наши чашки.
– Готхард Вильгельмович, – начал я. Вроде не ошибся, всю дорогу репетировал, как произносится его имя. – Я работаю лекарем в клинике Склифосовских, Пётр Емельянович мой отец, если вы когда-нибудь слышали о его существовании.
– Слышал, – оборвал он меня. – Дальше то что? Зачем приехали?
– Хорошо, буду краток, – сказал я, стараясь не выходить из себя. Кажется, старик снова готов возвращаться в фазу засранца. – Меня не устраивает состояние современной фармакологии. На мой взгляд слово “современная” здесь просто неуместно, многие препараты изобретены больше ста лет назад. Насколько я знаю, вы пытались в этой системе многое поменять, даже написали книгу об этом, но вас остановили, дав понять, что, продолжая толкать свои идеи, вы рискуете жизнью.
– Ты сохранил мою писанину что ли? – вскинув брови Курляндский обратился к Виктору Сергеевичу.
– Думал, что нет, – хмыкнул Виктор Сергеевич. – А оказалось, что да. Вчера наводил порядок в библиотеке и случайно наткнулся.
– Не трынди! – резко ответил носатый. – Случайно наткнулся он. Знаю я тебя, старого аутиста, у тебя всегда всё стоит по порядку, и ты знаешь местоположение каждой книги на каждой полке.