Амаранты. Окрыленный

– Тоскуешь по дому? – спросил Рук. – Многих студентов наша кофейня привлекает потому, что им нужно утешение. Горячий напиток, дружеская улыбка и готовность выслушать. Они одиноки, но мы не можем дать приют всем. А с наблюдателями нам позволено делать все, что происходит само собой. Не нужно сдерживаться, понимаешь?

Мелисса наклонилась к Руку, который продолжал говорить, мягко, неторопливо и без смущения. Короткие истории о детстве ее отца. Новые предупреждения насчет сварливости старшего брата. Щедрая похвала соседской пекарне и краткое напоминание, что белки принадлежат к числу кланов-обманщиков.

Рук погладил ее по волосам, и она улыбнулась при мысли, что отца так же обнимали и утешали. Она спросила:

– Мой отец считал вас отцом?

Волк замер.

Мелисса подняла глаза, испугавшись, что допустила бестактность.

Но Рук похлопал ее по голове и криво улыбнулся:

– Рано или поздно ты узнаешь. Так что можешь узнать от меня. Меня часто за это дразнят.

– Если вы не хотите…

– Мир, Мелисса. Все хорошо. – Он притянул ее к себе, и она положила голову ему на плечо. Ее щека прижалась к накрахмаленной белой рубашке, а он коснулся щекой ее темени. – Когда Кристофер был совсем маленьким, он называл Дун-вена папой, что было очень смело. А меня звал мамой, и это было очень мило.

Мелисса хихикнула.

Глубоко в груди Рука раздался довольный рокот. Он легонько ткнулся ей в волосы (Мелисса подозревала, что это был поцелуй) и спросил:

– Попробуем?

– Да.

Мелисса сосредоточилась на личности, находившейся рядом, ища связь, которая позволила бы Руку коснуться ее души. Когда она заботилась о Собратьях, ей обычно приходилось держать свою врожденную силу в тугой узде. Как правило, душа бойца склонна к нападению, а прилив грубой мощи может погубить амаранта. Но Рук не был Собратом.

Слабые ощущения прояснились… и повергли ее в трепет. Тот, кто так бережно держал ее в объятиях, был огромен. Несмотря на свой высокий рейтинг, она была всего лишь камешком там, где Кинлу-фел Найтспэнгл был горой.

– Ты очень стар, правда? – прошептала она.

– Очень.

Мелисса никогда не была так близка ни с одним из учителей в академии. Они значительно превосходили людей по продолжительности жизни, но часов в сутках у них было столько же. Они были похожи на родителей, у которых слишком много детей, жаждущих внимания. Как и в случае с волчатами в убежище Собратьев, на каждого ученика, который удостаивался выбора наставника, приходилось десять, двадцать, пятьдесят неприкаянных.

Только теперь Мелисса по-настоящему осознала, какие возможности дает жизнь в анклаве. А ведь всего час назад она грустила из-за отсутствия перспектив.

– Наверно, мне всегда хотелось чего-то подобного, – прошептала она.

– Дружбы? Родства?

Она кивнула:

– В нашей школе амаранты были в меньшинстве. Но это не мешало мне хотеть, чтобы кто-нибудь из них меня заметил.

– Но тебя так и не выбрали?

– Ни разу.

Рук пробормотал странное слово, похожее на ласковое обращение:

– Могу я высказать очень личное наблюдение относительно природы твоей души?

Мелисса заерзала.