Амаранты. Окрыленный

Затем он занялся застежками и молниями своего комбинезона. А разобравшись с ними, зашипел и закряхтел, разматывая массу спутанной шерсти, трижды обернутой вокруг талии. В униформе он всегда выглядел толстяком, но на самом деле в нем не было ни грамма жира. Удивительное дело, если учесть, сколько он мог съесть.

Распушив хвост, Кип сбросил комбинезон и закачался на подушечках стоп. Потом наклонился вперед, коснувшись руками пола. Выпрямившись, воспользовался высоким потолком подсобки – сделал сальто назад и приземлился на корточки. Затем он быстро перекувыркнулся и трижды ловко встряхнулся. Этого было достаточно, чтобы вернуть пышность хвосту, размерам которого позавидовала бы любая белка.

Кип был покрыт мехом ниже пояса и повсюду – веснушками. Он почесался, и футболка задралась, приоткрыв пламя на животе.

– Так что там с Тами?

Эш рассказал о своем затруднительном положении и идее с комитетом.

Кип усмехнулся:

– Она все такая же. Всегда рвется в бой.

– Да?

– Тами. Я ее помню.

Эш смог только повторить:

– Да?

– Она никогда не обращала на нас внимания. Конечно, тогда мы были парой старых чудаков. – Кип услужливо добавил: – Тебе всегда был ближе ее брат-близнец. Помнишь, такой милый и застенчивый?

Упоминание о близнецах подстегнуло память Эша, и он закрыл глаза.

– Она сестра Джо? Поверить не могу, что я… Кажется, я должен перед ней извиниться.

Заговорщицки ухмыляясь, Кип подскочил к нему:

– Она в твоем вкусе?

– Нет!

– Я не знал, что у тебя вообще есть вкус.

– Я сказал – нет. – Чтобы скрыть огорчение, Эш уткнулся в любезно подставленное плечо. – Это было бы ужасно неправильно.

Когти Кипа зарылись в его волосы, подцепили резинку и распустили хвост. Поглаживая друга по голове длинными, медленными движениями, он тихо заговорил:

– Ты ведь понимаешь, что мы и нам подобные – если только не выберем подобных себе, – не можем избежать проблем, связанных с разницей в возрасте.

– Но она была среди наших детей.

Эш ненавидел себя уже за то, что счел новую начальницу интересной.

– И что?

– Обычно они не возвращаются.

Друг обнял его и успокаивающе зачирикал:

– Не смущайся. Она выросла. Ты вправе восхищаться человеком, которым она стала.

– Я ничего не говорил о восхищении, – пробормотал Эш.

– А я, по-твоему, кто?

– Ничего.

– Я видел много таких «ничего». Поверь, тут что-то есть.

– Тут не обязательно должно быть что-то, – настаивал Эш.

Кип загудел, продолжая гладить его:

– Все равно. Расскажи мне что-нибудь.

– У нее голубые глаза, – пробормотал Эш.

– Да. Необычно, но неудивительно, если вспомнить ее смешанное наследие. У Дзиро и Тамико мать – японка.

Эш расслабился и прильнул к Кипу, который всегда был его лучшим другом.

– У ее отца, наверно, тоже голубые глаза.

– Да. Его я тоже помню. Абель и его яблочные оладьи. – В животе у белки заурчало, и Кип спросил: – Что ты хочешь на ужин?

– Я не голоден.

– Классический симптом страдающего сердца. Твой вид склонен к любви с первого взгляда?

– Откуда мне знать? – проворчал Эш.

Кип приподнял его голову и поцеловал его в нос.

– Я поговорю с Тайроном. Он примерно нашего возраста. Или с Сирилом, если это тебе больше нравится.