Рыба моей мечты!
Хранитель благоразумно дал им некоторое время переварить эту новую информацию.
А я стоял чуть в стороне и внимательно разглядывал лица, пытаясь понять, кто ведёт себя неестественно. Кто знал о произошедшем, и теперь только играет возмущение и гнев?
Мы предварительно договорились с хранителем о порядке действий. Поскольку основной подозреваемой была женщина, то сначала мы хотели проверить мужиков. Потому что потом, если крот… или «кротовка» вскроется, то до мужчин дело может и не дойти, а хотелось проверить всех, потому что нет никаких гарантий, что шпион только один.
Когда шум стих, хранитель продолжил:
– Поскольку убежище не допустило бы присутствие на своей территории убийцы, как мы уже могли убедиться на проникших сюда оборотнях, то, следовательно, этот негодяй носит с собой защитный амулет, который не позволяет убежищу с ним расправиться.
– И как будем его искать? – спросил кто-то из местных.
– Очень просто, всем нужно будет раздеться и дать обыскать свои вещи, – сказал хранитель.
– Это нарушение наших прав! – неожиданно тонким голосом сказала одна из молоденьких девочек.
– Когда всё закончится, подашь на нас жалобу, – не удержавшись, ответил я ей.
– Кому? – серьёзно спросила девушка.
– Тому, кто наделил тебя правами, которые мы нарушили, кому же ещё, – сказал я.
Девушка поняла, что я над ней издеваюсь, и замолчала.
– Но это же как-то не по-людски… – сказала Валентина Александровна, – может быть, хоть по одному проверять будете? А то людям неловко и стыдно, раздеваться друг перед другом.
– За это не волнуйся, – сказал хранитель, – мы разделим вас на две волны. Сначала проверим всех мужчин, а женщины в это время встану у дальней стены и отвернутся. А потом поменяетесь местами, и будем проверять женщин. Проверять мужчин будем мы, а женщин Алиса. Мы тоже отвернёмся. Если кто-то захочет ей помочь, то их она проверит первыми, и дальше вы будете работать вместе. Это очень бы ускорило процесс, но дело это добровольное, разумеется.
– А вас тоже будут проверять? – выкрикнула всё та же боевая девчонка, которая хотела бороться за права. Так и хотелось подумать на неё, что это именно она крот, раз пытается возражать. Но я себя останавливал, понимая, что всё не так просто. Крот не должен лезть на рожон, а постараться слиться по-тихому.
– Нас уже проверили, – сказал я, – здесь не хватает ещё двоих охранников, они сейчас дежурят на входе. Мы с ними проверили друг друга, так что можете быть спокойны.
– Ну, надо, так надо! – сказал плешивый пожилой мужичок и спустил штаны.
– Стоп! – резко сказал я, – мы же сказали, как это всё будет происходить! Женщины отходят к стене и отворачиваются, только потом вы раздеваетесь!
– А мне скрывать нечего! – уперев руки в бока, сказал мужичок.
– Если тебе нечего скрывать, это вовсе не значит, что мы хотим на это смотреть, – осуждающей сказала Валентина Александровна, и, слегка склонив голову, скользнула по мужичку взглядом, – хотя да, ты прав, скрывать тебе действительно особо нечего!
Мужичок вспыхнул и через секунду стал красный как помидор, а вот слов чтобы возразить у него не нашлось.