Некромант. Архитектор теней

С этими словами он выставил передо мной какую-то бумажку.

Не нужно обладать большим интеллектом, чтобы понять, что это липа.

Я снова вздохнул. Будь при мне все мои способности и возможности, эти оба уже давно корчились на полу, испытывая все прелести скоротечного обезвоживания. Сейчас я не уверен, что справлюсь даже с этим дрищом. И без того видно, что его физическое состояние выше моего в разы. Тем более с полухудым ядром.

Я с сожалением осмотрел свой магический потенциал внутренним взором. Да уж, ползти и ползти. Из трёх десятков сфер доступно разве что полторы – поглощение и ментальное зрение, силы которого едва хватало, чтобы покрыть ближайшие пару метров. Не густо. На остальное элементарно не хватало пропускной способности каналов и мощности силового ядра. Удивительно, что я вообще смог запустить это тело.

Что ж, вам крупно повезло, ребята.

– Предлагаю разойтись по-хорошему, ты вернешься на своё место, а я займу своё.

Жлоб недобро улыбнулся и хотел было уже встать, но внезапно выставил руки вперёд и, округлив глаза, замер.

Сомневаюсь, что этот переросток вдруг передумал со мной связываться.

Не успел я обернуться, как за спиной раздался противный скрежещущий голос.

– Интересно! И вправду живой. Рядовой Пугачёв! На выход! У нас предстоит долгий и тяжёлый разговор.

В проходе стоял здоровенный мужик с одним единственным глазом и протезом вместо правой ноги. По-видимому, это и есть Сергей Михайлович, тот самый, что зафиксировал дату, время и место смерти моего невезучего донора.

Чуть в стороне топтался Страус. Он по-крысьи морщил нос и как девка теребил пуговицу кителя.

Нажаловался, сучёныш?! Ничего, с тобой у меня будет отдельная, приватная, беседа.

Я повернулся вполоборота и не отрывая взгляда от одноглазого, процедил.

– К моему приходу кровать освободить, бельё поменять. Мои вещи отчистить и сложить, как было. Приду – проверю.

Одноглазый скосил в улыбке рожу, и ловко развернувшись на протезе, добавил.

– Сомневаюсь, что тебе вообще понадобится койка.

Не знаю, что себе возомнил этот человеческий обрубок, но он как ни в чём не бывало уселся в свой тряпичный трон и уставился на меня единственным глазом.

Нас разделял длинный дубовый стол с обтянутой красным сукном столешницей и резными боковинами. На столе кроме книжицы и светящегося шара на ножке с прибитой к стене верёвкой, лежала развёрнутая карта. Вот она бы мне не помешала. Картография – одна из первых наук, что я познал ещё в детстве.

– Ну, и как это понимать, Гриф? Не мог потерпеть пару часов? – вывалил Сергей Михайлович, когда в кабинете наступила тишина. Не дожидаясь ответа, он распахнул дверцу железного домика и выставил перед собой графин с двумя бокалами. Спешно наполнил их наполовину, взял ближайший и, не примеряясь, выпил. – Кх. Мля. Сука. Какого рожна ты творишь? Ты представляешь, что сейчас будет? Как ты вообще… очнулся?

Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. Мои брови медленно поползли вверх, а в голове начали выстраиваться логические цепочки. Точнее, попытались выстроиться, но ничего вразумительного из этого не вышло.