Некромант. Архитектор теней

– Когда мы его повязали, – Евграф потупил взгляд, – в руках он держал это.

Егерь выставил перед барином плетёную корзинку, обвязанную сверху расписным платком.

– Вы чего, мать вашу, грибника притащили? Тьфу ты. Совсем с вами с ума сойдешь! Какие грибы, нахрен?! Снег ещё не сошёл! Что там?

Ошалелый Евграф нехотя стянул платок. Под ним оказалась стопка папок и завернутые в тряпку несколько «хрусталиков». Стоили они баснословных денег. Даже по меркам станицы.

– Эт ты говорить не хотел, да? Себе зажать удумал, да? – барин замахнулся на егеря.

Тот выставил перед собой руки.

– Никак нет, ваше благородие, запамятовал чой-то, пока лясы точили. Чесслово. Там записка сверху была, мол, передать в жандармерию, а награду забрать. Вот она.

Павел Трифонович сунул клочок бумаги в карман и на трясущихся ногах потащил корзину в грузовик. Такой подарок судьбы он с твёрдой уверенностью решил оставить себе.

Закончив с этим делом, барин с чувством сплюнул и вернул егерю факел.

Мало того, что теперь весь кордон на ушах стоять будет, так теперь ещё и в город докладывать придется. А что если и второй зомбарь объявится? Или, вообще, шеренгой повалят. Это ж что начнётся-то?

Не миновать теперь комиссии, не миновать.

И ничем хорошим это не обернется. Начнут рыть, а там и до бухгалтерии недалеко, и до делянок. Ладно хоть «хрусталики» на халяву достались.

Может, и ничего страшного в них нет, в зомбарях этих. Пусть идут, с такими трофеями-то.

Барин прошёлся вдоль грузовика, о чём-то размышляя, и резко развернулся на месте.

– В деревне не болтать. Даже если бабьё будет выпытывать. Никто ничего не видел. Узнаю – высеку. Ясно?

– Ясно, ваше…

– Ясно, ваше благородие.

– Этого в кузов. Только руками голыми не троньте, на всякий. Рукавицы чтоль наденьте. Мало ли. Отвезу в Томск. Пускай городничий сам разбирается, что с ним делать.

«Лишь бы ко мне не совались. А этого, этого лучше в прорубь. Горелое всё стерпит», – уже про себя подумал он.

Егерь снова передал барину факел.

– А ну-ка, малой, подмоги! Варежки тока потом не забудь в печку сунуть. Маманя новые свяжет. Скажешь потерял. Не убудет.

Когда с погрузкой было покончено, барин отозвал егеря в сторону.

– Проследи, чтобы по нашим границам объезд постоянный был. Сам, иль Макарку своего запряги. В общем, понял. И это, наладонник свой почисти. Чтоб ни одной фотки в эфире не отсвечивало. Понял? А то лицензию отберут. Не хватало мне проблем ещё, за разглашение особо важной.

– Будет сделано, ваше благородие, – егерь неосознанно хлопнул себя по груди, где в кожаном кейсе хранилась последняя модель кристафона «Тайга».

Когда старенький «Газон» скрылся из виду, Евграф уселся в сани и закурил.

– Вот сучий потрох, только в группу выложил. Чё теперь делать-то? Уж растащили, поди, всё по чатам. Тпрууу! Машка!

Последним со стоянки уходил Василий. Он проводил взглядом разъезжающийся в стороны транспорт и потопал домой, с твёрдой уверенностью, что обязательно выяснит правду.

Капитан Ляхов оказался самым строптивым зомби, который когда-либо у меня был. Постоянно норовил броситься на проходящих мимо солдат, дергаясь то вправо, то влево, и как настоящий дурачок пускал слюни. Пришлось нацепить ему на морду маску, перед этим отключив почти все отделы мозга.